Журнал "PLAY", май 2001

ЛИНДА: НАША МУЗЫКА - АНДЕГРАУНД

Та, которой принадлежит самый первый после засилья дешевого постперестроечного "попса" действительно качественный, не по-русски, русский поп-альбом "Ворона", та, которую не так давно оставил заниматься музыкой совсем одну, ее в прошлом драгоценный продюсер, та, которую скептики уже давно списали со счетов, ибо появились другие, более свежие и модные "девочки-припевочки",- так вот, та, о которой все это и которую зовут Линда, выпускает 21 мая свою новую пластинку "Зрение".

Девушка двадцать с лишним лет от роду, уже успевшая побывать к своему копеечному возрасту как предметом настоящего культа, так и сданной в утиль легендой, намерена к нам вернуться. С большой буквы. Получится ли?

"Новый альбом называется "Зрение",- Линда произносит первые слова своего интервью, как заученную считалку. Наверное, за последние дни ей приходилось говорить это разным журналистам уже не раз и не два. - Но это не то зрение, которое есть у глаз, а внутреннее зрение, зрение души."

Немного неожиданно слышать про "зрение души" из уст особы, которую на протяжении всей ее певческой карьеры привыкли считать не более чем куклой в руках опытного кукловода (и бывшего продюсера) Макса Фадеева. Линда готова доказать, что такое представление о ней сложилось у общественности совершенно зря. И что оно попросту не соответвует действительности.

"Мы все всегда делали вместе с музыкантами, с которыми я работаю до сих пор, уже без Фадеева. Это Женя Поздняков и Саша Касьянов, группа "Конвой", с которой я знакома 10 лет. Все они из Кургана. Мы давно вместе, прошли через все, через что только можно было пройти, и сохранили самое главное - зерно в сердце. Так получилось, что судьба соединила нас, как разные реки, каждая из которых имеет свои берега, но все сливаются в один океан. Океан любви, который называется Музыка. Мы все абсолютно непохожие, но смотрим в одном направлении. Это нас и объединяет".

Линда берет паузу, а я думаю: спросить или не спросить? Про то, что, выходит, Фадеев ничего слишком особенного для Линды в итоге-то и не сделал... Спрашиваю, хотя знаю, как болезненно девушка реагирует на любые высказывания, где присутствует тема "Линда-Фадеев".

"Просто одно время существовало сотрудничество с Фадеевым. Он пришел в группу, когда она искала себе вокалиста. Это все происходило в Кургане, а потом ребята приехали в Москву, и тут мы с ними и встретились. И с Фадеевым тоже."

Макс Фадеев, если кто не знает, записывался с Линдой вплоть до ее последнего студийного альбома "Плацента", вышедшего два года назад. Cейчас у него - новые проекты. А Линде он предоставил возможность делать себя самой как раз тогда, когда популярность певицы стала стремительно терять в весе - то есть, можно сказать, вовремя умыл руки.

"С Максимом мы расстались не по творческим причинам,- комментирует Линда.- А по другим, не совсем для меня приятным. Поэтому больше возвращаться к этой теме я не хочу. Но теперь - в смысле музыки у нас-то ничего совсем не изменилось. Все, как было, так оно и осталось."

Фактически, Линда начинает уже рассказывать о новом "Зрении". В котором, и вправду, улавливается в первую очередь, что уход Фадеева нисколько не сказался на качестве музыки. И даже, во что трудно поверить, появилась какая-то легкая непредсказуемость идеи и расслабленность исполнения, читавшаяся разве только в памятной "Вороне". Но уж никак не в самых последних записях.

"А мы всегда были такими! В нас невозможно добавить воды, размешать - и мы растворимся. Нас всегда привлекала этника, культура глобального такого саунда, в плане ритма. И какие-то экспериментальные вещи, гитарные, тяжелые, симбиоз трип-хопа, гранжа, что-ли, в одних вещах. А в других - наоборот, что-то очень легкое, доступное. Очень разное".

Ну а почему же массы вокруг однозначно думали все эти годы, что не будь Фадеева - не было б и Линды?

"Такие представления обычно складываются, поскольку есть люди, которые этим пользуются, и люди, которые в это искренне верят. Мы в это искренне верили. А кто этим воспользовался,- тот воспользовался."

Линда говорит, словно режет. Еще один вопрос на эту "скользкую" тему - и кажется, что она просто выйдет из комнаты, и придется мне дописывать статью о ней целиком на свой лад. Тем не менее, я очень осторожно прошу девушку оценить то, что Фадеев делает сейчас с новыми людьми. Ведь то, что Линда сделала на "Зрении", без Фадеева, тот, наверняка, еще оценит.

"Я не могу оценивать новые проекты Макса, так как в меня это никогда не вольется и не выльется. У меня есть определенная стена - как завеса упала, и все."

"Зрение" представляет собой подчеркнуто хитовый альбом, где многие песни - потенциальные шлягеры, давайте только "раскрутку". Правда, совсем непонятной получилась история с первым синглом из "Зрения" - мощной и колоритной "восточной" вещью "2 улитки". На радио песня как-то "не пошла". Хотя Линда с этим не согласна.

"На "2 улитки" сейчас заканчивается монтаж клипа, и она не была пока по-настоящему запущена на радио. Все еще будет."

Не согласна Линда и с тем, что ее музыку можно назвать "коммерческой" и "продуманной".

"Все, что нами делалось, никакого просчета никогда в жизни не имело. Все было очень по-настоящему. Где был какой-то просчет - оно и дало себя знать. Например, "Ворона" - настолько была кристально чистая во всем, такая была вера искренняя во все, что делалось!.. То же самое происходит и сейчас. А когда все красиво сделано, но в этом нет сердца, то это не имеет отклика. И когда писалась "Плацента", когда она вышла, а происходило это еще с Фадеевым, неудивительно, что время для нас было очень сложное, поскольку у нас уже были внутренние напряжения".

В ответ на мои тщетные попытки объяснить, что "коммерческая" - не значит "плохая", Линда выдвигает свою гипотезу о делении музыки ровно надвое.

"Мне кажется, существуют всего два направления. Это "диско", скажем так, и второе направление - это "андеграунд", который вбирает в себя все: и пост-панк, и панк, и вообще, что угодно"

"Ну и Линда-это, конечно же, "диско"!"- вставляю я.

"Нет! Я не считаю, что наша музыка - это "диско". Поскольку она очень ассоциативная и заключает в себе разные течения. И в ней нет никаких конкретизирующих, законченных форм. Наша музыка - "андеграунд".

Хорош андеграунд - с контрактом от мирового мейджора "BMG", наверное, тысяч на ...дцать долларов в кармане! В то время, как реально андеграундные команды с трудом наскребают на хлеб и на воду. И мечтают о временах, когда будут так же узнаваемы в народе, как сегодня - Линда.

"А мне - популярны мы или нет - абсолютно без разницы. Самое важное - то, что ты делаешь, что ты несешь за это ответственность. Ну а что существует коммерция на творчество... Мы живем в таком мире, что без этого даже полшага невозможно сделать. Чтобы развивать свое творчество, чтобы тебя услышали,- тут, естественно, без материальной стороны не обходится. Мы никогда не думали, что то же "Зрение" будет коммерческим альбомом. Никогда в жизни - не знаю, поверите вы или нет. Например, когда мы делали наш первый альбом "Песни Тибетских Лам",- мы изначально делали его просто потому, что нам это нравилось. И мы были первыми, кто это начал - тогда была "голимая", прямо скажем, музыка, это был 1993-й год. Совершенно никакой коммерции это под собой не имело. И люди нас приняли, потому что все было очень искренне, все было чисто. Если бы это было просчитано - наверное, никто бы нас не услышал".

Главным кумиром Линды, повлиявшим на нее музыкально, с самого первого альбома был и остается Питер Гэбриэл. Откуда, собственно, и пошло увлечение "восточной" тематикой.

"Гэбриэл для меня - просто "король музыки", во всем. Я воспитывалась на ранних его вещах. Меня страшно поразила его пластинка "Passion", я просто с ума от нее сходила, она всегда была со мной. Дикая была любовь, и как-то хотелось что-то близкое к этому сделать. Его музыка вечна, она не умирает. И даже самая первая пластинка - ее всегда можно слушать, и всегда можно услышать в ней что-то новое. Каждый звук, и голос его, то, что он несет за собой,- это, вообще, какие-то идейные феномены, которые имеют свою судьбу, свою историю. И они абсолютно безграничны!".

А если поглядеть, так последние год-два складывалось впечатление, что Линда хочет быть похожей на Мэрилина Мэнсона. Жесткие клипы на MTV, выступление на концертах внутри металлической клетки...

"Мэнсона я вообще терпеть не могу. У него продается имидж, а не музыка. И музыка его меня совершенно не трогает. Она не несет в себе ни философии, ни чего-то другого - это просто чернуха, которую надо "топить". То, что в отношении меня возникают какие-то ассоциации с Мэнсоном,- для меня это дикость какая-то".

Так что жесткость у Линды - это напускное. И в имидже, и в песнях.

"К сожалению, cейчас все эмоции человеческие не воспринимаюся откровенными, если в них нет какого-то насилия и так далее. Они только тогда будоражат людей, когда в них есть насилие. Но это самообман, это все не подлинное. Вот против этого мы и выступали. А как можно говорить о жестокости - добрыми словами, что ли?"

Мое время заканчивается, и я задаю последний вопрос, который приготовил специально потому, что о Линде до этого интервью мне говорили, будто она и трех слов связать не может. Этот вопрос - о чем поет певица Линда, в трех словах?

" Что, вот именно три слова и нужно сказать?" - спрашивает Линда.

"Ну говори больше, если можешь",- ехидничаю я.

"Хорошо",- отвечает Линда. И задумывается. Наконец, она, кажется, нашла верные три слова.

"Меня многие вещи волнуют, и я их выражаю через музыку. Когда живешь ощущением того, что все - как в последний раз, то это всегда для тебя очень глобально и всегда хочется об этом говорить. Всегда надо ощущать под ногами огонь. Для того, чтобы понять, что это может не повториться, это может быть твоя последняя возможность. И тогда можно многое сказать и многое сделать в жизни"

"Спасибо",- говорю я совершенно искренне, слегка обескураженный.

Интервью закончено. Единственный вопрос, обсудить который с Линдой как-то само собой забылось, так это про то, что поет она, якобы, не своим голосом. Ибо петь по-настоящему не умеет. Наверное, сейчас этот вопрос просто перестал быть столь актуальным. Линде и так тяжело - зачем еще лезть к ней с такими "неаккуратными" намеками. Тот, кто внимательно слушал самые первые ее записи, вроде песни про "прыгну с высокой скалы, прямо в океан", и так уловит, что тогда у Линды голос был один - тонкий, дрожащий и слабенький. А потом, на "Вороне", да и на новом альбоме "Зрение" тоже,- совсем другой. Действительно - голос. Этому может быть два объяснения: либо все-таки Линда, нашедшая себе дублера - вокалиста, всех обманывает, либо, что возможно, за годы, проведенные на сцене, она по-настоящему выросла и окрепла - во всех отношениях. От того, какой из этих вариантов - правда, зависит будущее не только "Зрения", но и самой артистки, как таковой. Однако, будем тут честными, для нас с вами знать последнюю истину - дело отнюдь не первой необходимости. Так что пусть лучше Линда сохранит этот секрет. А время все расставит на свои законные места.

Константин Савоськин

Hosted by uCoz