ПРОДЮСЕР И ЕГО ЗВЕЗДА: ПОЛЕТ ВОРОНЫ
Журнал "Разгуляй", 16 октября 1997
"Меня не интересуют однодневки", — говорит Максим Фадеев, "крестный отец" певицы Линды. Её можно считать одним из самых успешных продюсерских проектов последнего времени.
Фадеев представляет собой прекрасную иллюстрацию к знаменитому англоязычному выражению self made man (сделавший себя сам). Мальчик из крохотного уральского городка попал в Москву транзитом — через Свердловск. В конце 80-х, когда тамошняя рок-музыка сбежала с уральских гор и затопила всесоюзные "луга", Фадеев сдружился с местными корифеями из "Наутилуса" и "Агаты Кристи" и даже поработал с ними в студиях. Имени на этом он себе не сделал, зато, что называется, профессионально окреп. Кое-какого публичного успеха Максим добился уже в Москве, когда стал лауреатом конкурса молодых эстрадных исполнителей. Однако, как известно, победа на этом ристалище мало кому приносила выгодные контракты, если за человеком не стояли влиятельные фигуры. Так и Фадеев недолго почивал на лаврах: о "худеньком" брюнете быстро забыли. Но он не впал в хандру, а благоразумно принялся свой музыкальный талант, делая шлягеры для популярных певцов и певиц. Сейчас, правда, Максим отказывается называть эти имена и говорит исключительно о Линде. Подобно Фадееву, она прибыла в Москву из провинции — но вместе с родителями. Последние прочили дочери юридическую карьеру, но когда она неожиданно поступила в Гнесинское училище, не пытались образумить девушку — напротив, стали помогать. На голубых экранах поющая Линда начала появляться еще до окончания училища и до судьбоносной встречи с Максимом Фадеевым, но тогда мало на кого произвела впечатление: ну еще одна невнятная певичка...
Их познакомил режиссер Федор Бондарчук, и чуть ли не в первую же встречу Максим и Линда договорились работать вместе.
Фадеев начал буквально лепить новую певицу (предыдущие эстрадные опыты Линды до этого не потрясли массовую аудиторию). Единственное, что не слишком радовало продюсера, так это сценический псевдоним девушки: откровенно западное имя слабо вязалось с "Песнями тибетских лам", как называлось первое совместное творение Фадеева и Линды. Но в конце концов было решено ничего не менять.
Максим фактически первым среди наших музыкантов стал активно использовать этнические инструменты и голоса. Его упрекали в подражании зарубежным образцам вроде группы Deep Forest, но с этим он решительно не соглашался: "Они берут фрагменты настоящей этнической музыки и вставляют их в свои вещи. Я же всё сочиняю сам".
Поэкспериментировав с Тибетом и ламаистской эстетикой, Фадеев обратился к русским корням, что нашло отражение в последнем альбоме — "Ворона". Этот альбом, возможно, будет признан самым успешным в 1997 году. "Наша "Ворона" летает очень высоко", — комментирует Максим. Между тем почти готова следующая работа (но в массы альбом выпустят не раньше следующего года). "Здесь будет уже совершенно другой звук, — говорит Фадеев, — мне уже надоело слушать, как все кому не лень вставляют в свои песни этнические хоры. Я хочу дать новую пищу для подражания". В общем-то самоуверенность продюсера вполне оправданна. Фадеева по пять раз в день упрашивают взяться за того или иного начинающего музыканта, сулят хорошие и очень хорошие деньги. Пока он отказывается. "Я работаю с людьми в Европе, и то, что делают у нас, мне не очень интересно. Но это не значит, что я никого не ищу. Я могу услышать какого-нибудь уличного музыканта, остановиться, поговорить с ним и начать работать. Но пока никого достойного не нашел".
Алексей Беляков
