Сайт 'Озон', октябрь 2001

МАКС ФАДЕЕВ: ГЛАВНОЕ – МИНИМАЛИЗМ

Макс Фадеев – один из немногих высокопрофессиональных поп-продюсеров, композиторов и аранжировщиков в нашей стране. Известен большой аудитории в первую голову как человек, который "сделал Линду" (он автор музыки и слов к ее самым популярным альбомам "Танцы тибетских лам", "Песни тибетских лам", "Ворона"и "Плацента"). Знают его также по сольным хитам с альбома "Ножницы" ("Сестричка", "Беги по небу"), где он выступил в роли вокалиста. Альбом этот, кстати, самый коммерческий из сольных работ Фадеева. Есть еще малоизвестные "Танцуй на битом стекле" и "Нега", представляющие интерес для тех, кто любит красивую квазиавангардистскую электронику.

Уже несколько лет Фадеев живет за границей – то в Берлине, то в Праге. С Линдой сотрудничать закончил. Принялся за те идеи, которые, по его словам, с Линдой реализовать не мог. Например? Трансляция затопления космической станции "Мир" сопровождалась во всем мире музыкой его проекта "Oil Plant" - это такой поп-эмбиент, который на западе сейчас составляет серьезную конкуренцию Энигме и прочим классикам жанра. Дальше– Фадеев набрал молодых музыкантов, написал несколько в начале трип-хоповых, а потом гранджевых номеров и заставил музыкантов воспроизводить этот материал вживую. Назвал все это Total. Группа успела уже отыграть с Marylin Manson, получить лестные отзывы о себе от Guano Apes и прослыть лучшей командой, играющей такую музыку живьем – с одной стороны и мертворожденным проектом - с другой. Фадеев сделался креатив-директором продюсерского центра "Эльф" и намерен в ближайшее время запустить еще пару проектов в разных направлениях. Total же совсем недавно выпустили дебютный диск.

Музыка Total иногда очень проста и попсова донельзя, просто какой-то Бон Джови, а прислушавшись, замечаешь множество звуковых нюансов, подкладочек и незаметных на первый слух наворотов. Фадеев любит эстетизм и массовость. Этидве крайности сочетаются в его музыке иногда чудовищно пошло, но часто именно тяготение к доступности делает его песни красивыми и прозрачными. В фадеевских творениях есть какая-то барочная роскошь, незаметно переходящая в тлен. Но неизменно чувствуется талант и мастерство.

- Есть ли принципиальные отличия в написании музыки для Линды и для Total?

- Да, есть. Музыка для Total сочиняется на гитаре, для Линды она сочинялась на клавишных.

- Где ты учился делать аранжировки?

- В Лондонской Королевской музыкальной академии. Я не учился там очно, я слушал там лекции. Там читает лекции Эрик Клэптон, например. Очень интересно просто послушать, что этот человек говорит…

- То есть так вот запросто Клэптон рассказывает какие-то тайны ремесла?

- Да. Вот в Германии, например, у меня очень много друзей-музыкантов, которые скрывают все свои технические секреты. Там все по-другому… Если я, например, могу рассказать какие-то вещи – мне не жалко, чем больше отдашь, тем больше Бог даст, - то у них не так. Он придумал какие-то три приема и затаивает их. У них такая страна, такой подход. Например, он скрывает какую-то ерунду, а я сижу и понимаю, как это сделано. Я ему скажу, он напугается: "как же, мол, так он это понял". А там действительно банально все, но он въехал в это хорошо. На самом деле это детский сад, все эти их секреты. Вот Эрик Клэптон – величайший человек. Когда его спросили, что он считает главным в аранжировке, он ответил: "минимализм". Бочка, хэт, рабочий барабан, бас, гитара – все, привет. Этот набор все сделает, только надо знать как. Какой гитарный рифф давать в какой момент, например.

- С чем бы ты сравнил процесс написания музыки?

- Для меня музыка – это существо, абсолютно одушевленное. И когда она чувствует, что ты ее любишь искренне, то она рожает тебе соответствующих детей. Когда ты действительно отдаешь ей сердце свое… А если нет, то и получается как бы Укупник-Сухов-Петрухов.

- Что ты можешь сказать о наших аранжировщиках?

- Раньше кошмар был, катастрофа. А сейчас у нас появляются люди достаточно способные и талантливые.

- Кто у нас лучший аранжировщик? Думаю, что ты вполне можешь назвать себя…

- А зачем? Пусть меня называет лучшим кто-то другой, если он так считает. Сложно сказать, кто лучший, потому что я редко здесь бываю.

- Я слышал, как ты тут хорошо отозвался, когда тебя спросили о Земфире: "Вы имеете в виду певицу Земфиру или группу Zемфира?"…

- Группа у Земфиры – это катастрофа, полный кошмар. Я смеялся, когда смотрел, как гитарист борется с бас-гитарой, а не играет на ней. Как какой-то хип-хопер… (смеется, - Г.Д.). А вообще аранжировки в электронной музыке, ее делать в тысячу раз, наверно, легче, чем "живье".

- Почему?

- Там уже, в принципе, есть готовый приемлемый звук. Когда ты пользуешься пресетами (пресет– готовый шаблон, сохраненная схема, по которой обрабатывается звук в той или иной программе, - Г.Д.), это вообще запросто. В этом случае аранжировка займет у меня часа четыре-пять. Но если делаешь не в пресете, а копаешься со звуком сам, тогда песня – месяц.

- Как ты относишься ко всяким новым электронным образованиям типа "Moscow Groove Institute" или ди-джея Рэма? Ты что-нибудь вообще слышал про них?

- Лучше напомни мне их музыку, я по именам не вспомню.

- Вообще, кого бы ты выделил из наших электронщиков?

- Nine Inch Nails.

- Из наших.

- Сейчас стало больше качественной электронной музыки. Вот и все. Но они все пользуются пресетами и чужими готовыми лупами. Нужно уметь сделать собственный луп и сделать его правильно, чтобы он дышал, чтобы не было слышнопрерываний. Нужно уметь пользоваться звуками, выбирать их из того же винила: например, слушать много-много Луи Армстронга и услышать одну пустую бочку и срезать ее…

- А как ты обрабатываешь голос? Например, голос Линды или голос Марины (Марина Чиркунова – вокалистка "Total") проходили через обработку в компьютере?

- Нет. Я использовал только выносные приборы, в компьютере я их никак не обрабатывал. Потому что плагины (компьютерные программы для работы со звуком), они, в принципе, мертвы, потому что они цифровые.

- Ты сказал, что электронная музыка проще. Но ведь у нее больше перспектив, в плане работы с пространством, например?

- Не скажи… Что касается просто глубины, живье незаменимо. Хотя, смотря в какой культуре ты работаешь – если ты намешиваешь несколько стилей, то можно искусственно создать глубину, но не за счет приборов, а за счет естественной акустики.

- А ты в какой культуре работаешь?

- А я намешиваю все в одну – борщ. Я сбрасываю туда капусту, свеклу, сметану, все, что угодно. Получается борщ. Я могу использовать хип-хоповые барабаны, гранжевую гитару, бас какого-нибудь джазового басиста, еще что-то совсем из другой области. Все зависит от того результата, который я хочу получить. Кажется, что в моих аранжировках все как-то глобально, но если внимательно послушать, там – четыре-пять звуков – больше не звучит. Минимализм это же одна из главных структур аранжировки.

- Ты пользуешься звуковыми библиотеками?

- У меня очень большая библиотека – около 1200 компакт-дисков с огромным количеством звуков. И я все их помню.

- А твоих собственных звуков там много?

- Очень.

- А бывает так, что ты очень долго выруливаешь какой-нибудь нужный тебе звук?

- Конечно. Бывает, что рулю-рулю и не выруливаю – неделями. Я рулю то, что я хочу получить. Не просто на шару – бам-бам, о, клевый звук! Хотя, иногда и так бывает, что крутишь одно, и вдруг совершенно неожиданно выкручиваешь совершенно другое, то самое, что у тебя раньше не получалось. А вообще возможность получить тот или иной звук и то, насколько долго это сделать не удается – это уже зависит от прибора: у меня стоят два синтезатора Waldorfи один MiniMoog.

- Ты предпочитаешь синтез или сэмплы?

- Сэмплами я пользуюсь практически всегда, но я использую аппаратные сэмплеры. Проект "Турин", который я сейчас делаю, весь накручен сэмплами. Это очень хороший электронный проект, по аранжировкам для меня – это высший пилотаж. Будет две версии этого проекта англо- и русскоязычная. Он будет раскручиваться и на Западе, и в России. "Турин" - это типа Nine Inch Nails, - прогиб под популярную музыку, но с альтернативными взрывами.

- Как находится компромисс между искренностью, когда ты относишься к музыке как к ребенку, и массовым заказом?

- Сложно сказать. Если я слышу,что композиция получилась на сто процентов понятной мне, но будет непонятна простому обывателю, то я, естественно, ее смягчаю. Но я оставляю старую версию для себя. Таких версий очень много. Например, на Total у нас накопилась не одна версия звучания. Есть совсем альтернативное звучание, где просто всегда голос идет в ламповом фузе. Там такое дубасево, что я убежден – это нереально выпускать на рынок.

- Тебе нравится Nine Inch Nails, а как насчет "ребенка" Трента Резнора - Мэрилина Мэнсона?

- Омерзительный тип. Меня бесит в нем все: и голос, и музыка, и клипы. Что касается папы Резнора, он сделал это ради хохмы, просто как бы комикс написал, карикатуру на самого себя сделал. Для меня этотак. Потому что смешно сравнивать Nine Inch Nailas с тем, что делает Мэрилин Мэнсон. Для меня Мэнсон – мерзкий, бесполый даун.

- А почему ты решил жить за границей?

- Мне это гораздо удобней: просто я там больше востребован, чем здесь.

- А окончательно туда перебраться не хочешь?

- Нет.

Глеб Давыдов