ДРЕЙФ ОТ КАПУСТЫ К МИНИМАЛИЗМУ
Газета "Московский комсомолец", 26 марта 2004
Почти пять лет назад, когда продюсер Макс Фадеев бросил Линду, все ожидали ее полного краха. И казалось, что самые печальные прогнозы сбываются, несмотря на колоссальный запас звездной прочности, который был годами наработан этим тандемом. Макс с тех пор взлетел до космических высот, особенно с “Фабрикой звезд”, а Линда маялась в полузабвении. Но Линда, похоже, наконец преодолевает смутные времена “разброда и шатаний” и после нескольких робких попыток готова к решительному возвращению. Ее последний “творческий отпуск” (а точнее — тотальное молчание длиною в год) закончился несколько дней назад шумной премьерой новой программы. Но не в Москве, а в Набережных Челнах. “Челноки” могут радоваться, что вперед москвичей поживились свежатиной. В местный клуб “Колизей” набилось больше тысячи человек, которые за весьма существенные по провинциальным меркам деньги купили право услышать и увидеть возвращение Линды в большой шоу-бизнес. Девушка провела на сцене час двадцать и убедилась, что ее не забыли и очень ждали. В Москву Линда вернулась в отличном расположении духа. Гастрольные агенты предлагают ей теперь тур, а издатели из Universal бьются за то, чтобы новый альбом стал хитом сезона. Беседуя с “ЗД”, Линда прихлебывает зеленый чай и с удовольствием вспоминает свой первый после долгого молчания концерт.
— Мы были настолько довольны, что потом танцевали всю ночь. У нас же теперь фишка есть такая: мы берем с собой ди-джея, который после концерта играет прямо в гримерке. Ну, для плавной смены эмоций.
— Публика в зале тоже была готова после концерта танцевать всю ночь?
— Было что-то невероятное. Мы играли старые песни, чтобы как-то освоиться, и из нового альбома показали только две. Как только зазвучала “Подвиги” — ее еще никто не слышал, — то в зале что-то невероятное случилось. Все вдруг вскочили с мест, и у сцены стало просто не протолкнуться. Подобное происходило, только когда мы первый раз показывали песни с альбома “Ворона”. А “Подвиги” попросили на бис, причем два раза. В зале, кстати, были всякие концертные прокатчики, и теперь смело можно ехать в тур. Предложений полно.
— То есть концертный мораторий закончился. Но почему надо было держать фэнов на голодной диете больше года?
— Это было необходимо. Со стороны, конечно, могло показаться, что мы ничего не делали, но работы было очень много. Мы переехали и заново построили студию, параллельно работали над новым материалом. Колбасить по стране со “старьем”, может, и практично с материальной стороны, но вот с творческой... Было неинтересно выступать без новых песен. Зато теперь их очень много.
— Видимо, пора закупать и новые концертные костюмы? Как они будут выглядеть?
— Я об этом постоянно думаю. Хочется, чтобы все было поярче, но в то же время... У нас сейчас пошла японская тема, и костюмы мы делали именно в таком духе. Сначала всем не очень нравилось, все-таки мы привыкли к тому, что раньше я выглядела чрезвычайно многослойно, прямо как капуста. А теперь получается минимализм — очень просто, но в то же время сложно. Я думаю, привыкнем.
— Клип “Цепи и Кольца” тебе же тоже японцы рисовали...
— Намучились мы с ними, с японцами, но общение было очень забавным. Мы им в качестве пожеланий посылали одно, а они нам в ответ слали совсем другое. Наверное, все дело в различии культур и философий. Режиссер, кстати, работал над “Аниматрицей” и нам все время говорил: “Если вам что-то кажется совсем простым, то на самом деле это необычайно сложно, поверьте”. В итоге они нарисовали иероглиф, по нему разложили картинки, и выяснилось, что во всем этом есть очень глубокий смысл, в который мы просто-де не понимаем, как въехать. В общем, они сделали все по-своему. Зато следующий клип мы отдаем уже европейцу.
— Он тоже тебя оставит за кадром, или поклонникам все же явят лик кумира?
— Скорее всего покажут. Мы вообще очень рады, что нашли этого человека. Он немец — Даниэль Сигвер. Ему понравилась песня “Агония”, а нам — его предложения по клипу. Он продюсер и готов найти команду для осуществления того, что задумано. Он работал и с Бьорк, и со Стингом, и с “Enigma”, и с “HIM”, и с кем-то еще... За результат, в общем, не переживаю...
— Музканалы небось уже в очередь выстроились за право премьеры?
— Если бы! Я ведь в кольце врагов и в блокаде интриг, — загадочно ухмыльнулась Линда и впала в молчаливый ступор. Попытки вернуть девушке дар речи провалились. Она упрямо отказывалась делиться тем, что на душе, а “ЗД”, предполагая, что на этой самой душе есть много чего разынтересного и выстраданного, пустилась дальше (за неимением лучшего) в самостийные размышления, которые основаны на нашей информации. Знаем ведь мы тоже немало.
Нам, например, стало известно, что Первый канал, заинтересовавшийся было Линдиными “Цепями и Кольцами”, неожиданно включил тормоза. Дошли слухи, что Макс Фадеев, оказывается, против. Вот такой там рулевой. Впрочем, о г-не Фадееве давно судачили как о филигранном интригане и сером кардинале. Значит, демонизировали не зря. А к Линде ему дышать неровно — сама судьба, видать, велела. Они расстались с певицей в феврале 1999 года, после того как отец Линды решил прекратить щедрое финансирование музкарьеры дочери и предложил всем перейти на хозрасчет. По словам ближайшего окружения певицы, Макс психанул и ушел, оставив на память о себе финансовые долги и страшные пророчества: мол, никому не дам работать и ничего у вас без меня не получится. Пресса долго и ехидно доставала Линду: куда делся кукловод и как же кукла теперь без него будет заводиться? Неожиданная злоба былого партнера обескураживала. Вроде бы жили бок о бок пять лет, согревали добротой, участием и всячески, надо заметить, помогали. Квартира — пожалуйста, ремонт — нет проблем, переезд в Германию — и здесь все ради музыкального гения. Сам гений, по воспоминаниям очевидцев событий, вечно сказывался больным. То инфаркт, то рак, то чуть ли не СПИД. Его оберегали, жалели и холили, как могли, чтобы только продюсер не нервничал и плодоносил. В итоге Макс заставил нервничать всех остальных. Впрочем, зла на него в коллективе Линды не держат. “Он безусловно талантлив, — сказал нынешний продюсер артистки Михаил Кувшинов, — но талант его, на мой взгляд, раскрылся именно в тот период, когда мы были вместе. Думаю, имею право так сказать, потому что это я и Сережа Крылов его заметили, привезли в Москву и сделали все, чтобы он состоялся творчески. Но если хочется только денег, то получаются в основном “шоколадные зайцы”, “мармеладные” и прочее. Уважаю людей, которые всю жизнь писали шлягеры и гордились этим. Но когда человек говорит, что его раздражают Игорь Николаев, Наташа Королева, Катя Лель и вся советская эстрада, а потом вдруг делает то же самое?! Мы ему желаем успехов...”
— Пришлось нелегко, — вспоминает ныне сама Линда. — Руки, конечно, не опускались, но настроение было неважное. Тем не менее у нас было безумное желание заниматься музыкой, и мы готовы были продолжать любыми способами. Наверное, наши комплексы настолько сильны в нас, что по-другому мы просто не можем. А музыка, как правило, и рождается из-за комплексов. Плюс, конечно, трудолюбие и немного удачи. Раньше я всегда говорила: “Мне на всю эту популярность наплевать”. Но потом поняла, что реакция публики имеет огромное значение. Именно зритель толкает тебя вперед, и сама музыка становится более гибкой и интересной. Уровни продаж, обложки журналов — все это неважно. Важны лишь сердца твоих фэнов.
K.Д.
