Журнал Cosmopolitan, сентябрь 1997

ЛИНДА

Линда. Загадочная девушка. Её сложно разглядеть за мастерски отработанным имиджем в радикально чёрном цвете. В супервидео Осадчего и Петросяна «Северный ветер» много ядерных «грибов», но почти не видно лица героини. Невероятно популярный альбом «Ворона» - это также успех Максима Фадеева, который его написал.

Свободная птица

По ощущениям она напоминает Хари из "Соляриса" Тарковского. Биоробот, созданный океаном, сплошные ломаные линии, резкие движения, десятки настроений в минуту, оголенный нерв. И впрямь — ворона. Каким ей видится мир? Конечно, понятно, что она такая же Линда, как я - Эсмеральда. Настоящее имя, незамысловатое и светлое, — словно ностальгия по березкам в вороньей клетке. Это из другой жизни. Кто-то из журналистов однажды назвал Линду ученой вороной, и это святая правда. Музыкальным премудростям ее обучали на отделении эстрадного вокала в Гнесинском училище.

Яна Лепкова: Вам было это интересно?

Линда: Честно говоря, нет. Там нет ничего, что могло бы дать свободу. Я ходила туда как на принудительное мероприятие. В 16 лет пыталась вырваться. Родители хотели, чтобы я стала юристом, как моя старшая сестра. Но мне было это неинтересно... Музыка — это часть моей души, моя необъятная свобода, когда отключаешься и видишь другой мир перед глазами. Не замечаешь людей, стен — ничего, просто камни сыплются вниз с горы и разбиваются, и ты смотришь на их дымящиеся осколки. Это как луч, в котором ты таешь и, словно плазма, перетекаешь из одного состояния в другое... К счастью, я встретилась с Максимом Фадеевым, который делает все, вообще все — аранжировки, музыку, тексты, это потрясающе... Родители были, конечно, против, но ведь я очень упрямая, и они согласились и даже на первых порах помогали, чем могли. Сейчас они довольны: видят, что я нашла то, что искала, видят мое счастливое лицо... Макс дал мне все, он изменил мою жизнь полностью. Он всегда будет для меня авторитетом, все остальное несущественно. Макс, его семья, мой любимый человек — мы одно целое.

Я.Л.: Откуда взялся ваш черный имидж? Вас, признаться, сложно за ним разглядеть.

Л.: Вы видите сейчас мои глаза? Руки? Это не сознательный образ — я просто так живу, и мне это нравится. Я чувствую так. Я этого даже не замечаю. Я не хочу быть искусственной. Все цвета для меня выстроены как язык общения со своим "я". Когда надеваешь что-то яркое — видишь яркие картины, ярко живешь, и наоборот. Я предпочитаю черный. Черный — это определенное состояние, которое помогает стирать границы внутренней несвободы. Это не конкретика для меня. Я не связываю этот цвет со смертью.

Я.Л.: А вас пугает то, что связано со смертью?

Л.: Это все равно неизбежно, и нужно быть готовым... Мой клип "Северный ветер" посвящен всем земным бедам и жестокости. Как крик души: "Остановитесь, посмотрите, что происходит!" Это ужасно! Никогда не надо прибегать к крайним мерам. Мне кажется, самое страшное, когда человек — максималист. Либо "да", либо "нет", и никак иначе. Счастье, если получается находить выход где-то посередине.

Я.Л.: Вы быстро устаете?

Л.: Меня утомляет глупость и пренебрежение. Ко мне, к моим близким. Когда человек чего-то недопонимает и пытается задеть, уколоть, развернуть все так, как ему хочется. Смешно! Поначалу я ощетинивалась, сейчас реагирую спокойнее, но устаю очень быстро. Ну что говорить с этим человеком! Самое главное — понимание, если его нет — все, от этого устаешь мгновенно. Сразу глаза вниз, хочется забиться в угол. Или уйти к какому-нибудь старичку, коллекционеру кузнечиков, и часами слушать в тишине, как он долго и очень медленно рассказывает об этом, этом и вот этом кузнечике...

Я.Л.: Вам хватает общения? Людей вокруг себя?

Л.: Я консервативный человек в этом плане. У меня есть близкие, родные люди, которых я люблю и без которых ничего не будет. Это слишком важно для меня, и я держу ладошки вот так, вместе, чтобы ничего не вытекало... Вообще я люблю людей и счастлива, что могу так сказать. Только предательство ненавижу.

Я.Л.: Вас предавали?

Л.: Да, и это осталось во мне большой раной, которая до сих пор раскрыта и порой сильно ноет.

Я.Л.: Вы подвержены депрессиям?

Л.: Очень. Это, возможно, от самокопаний, от грязи душевной в себе и вокруг.

Я.Л.: Если говорить о самых простых вещах, что вы любите?

Л.: Люблю читать об исторических личностях. О Сальвадоре Дали, например. Это мой любимый художник. Его просто хватаешь глазами, невозможно пройти мимо. Каждая деталь дает новый виток... Я люблю маки. Я люблю рисовать и — не знаю почему — часто рисую маки, всегда хожу с карандашом и бумагой... Люблю горькие запахи. Как полынь. Не люблю сладкое, приторное и такое, знаете... типично женское. Люблю здоровые тяжелые ботинки, а то, что сверху, — мне неважно. Есть люди в рюшечках, а для меня главное — ощущение тяжести. Здорово витать в облаках. Чувствуешь грань между "здесь" и "там". Протягиваешь руки и ощущаешь это "там", ощущаешь свободу. Понимаете... понимаешь, о чем я говорю?

Я.Л.: Ты все время говоришь о свободе.

Л.: Потому что это очень важно для меня — вера и свобода. Это ступени, которые открывают все.

Я.Л.: А вера - в кого?

Л.: Ни в кого, просто в высший разум. Я люблю, я верю, я свободна. Когда я переступила эту грань, поняла, что это огромное счастье... Хотя вот меня часто спрашивают, счастлива ли я. Я не хочу быть счастливой. Для меня главное — движение к счастью. Оно ведь просто как эпизод, как воздух, которого не замечаешь, потому что он привычен. Но и воздух везде разный. Я не знаю... Мне не хватает слов выразить мои чувства. Просто молекулы, которые между нами витают, — разные. Я сегодня энергичная, открытая, я говорю сегодня просто, как никогда, понимаешь?

Я.Л.: Да, здорово. Обычно ты неразговорчивая?

Л.: Да, к сожалению. Я вообще люблю побыть одна, разобраться в себе. Я нахожу в себе очень много такого, чего не чувствую вокруг. Я словно печатаю листы бумаги в себе.

Я.Л.: Ты считаешь себя взрослой?

Л.: Я?.. Да ты что! Мне всего лишь 20. Я конкретный ребенок в душе. Люблю мороженое, игрушки... У меня есть кукла, у нее такое выражение глаз... Она мне напоминает меня. Она живая, я ее обожаю.

Я.Л.: Тебе не обидно, когда говорят, что Линда - всего лишь проект Фадеева, "сделанный" им от начала до конца?

Л.: Я горжусь тем, что так говорят. Это ведь действительно так! Я никогда без него не пришла бы к тому, во что я верю и чем живу. Макс помог мне понять, что все, что мне нужно, находится внутри меня. Слышишь музыку? Это его новый сольный альбом, "Ножницы" называется. Он сам поет так, что хочется встать на колени перед этим человеком. Альбом уже записан, и Макс покажет нечто грандиозное.

Я.Л.: Для тебя много значат деньги?

Л.: Нет, вообще ничего. Они нужны, чтобы показывать свое творчество. Если бы не это, я вообще не вспоминала бы о деньгах. Ну и чтобы поесть.

Я.Л.: "Ворону" часто упрекают в наркоманских настроениях -тонкие иглы, марихуана...

Л.: Нам то же самое говорили после "Песен Тибетских Лам". Все почему-то видят именно это! Наркотики — это грязь, физическая грязь, и "Ворона" — против наркотиков. Я знаю, о чем я пою, и не хочу это объяснять. Пусть люди находят в этом то, что им нужно. Пусть каждый видит то, что хочет.

МАКСИМ ФАДЕЕВ

Сейчас Фадеев блестяще развивает "воронью" индустрию. Уже записан альбом ремиксов, готов собственный сольный проект, Линда успешно летает с концертами. Начало тотальной "воронизации" всей страны положено. Шапки долой, господа, явилась птица счастья завтрашнего дня.

Яна Лепкова: Что вы подумали, когда в первый раз увидели Линду?

Максим Фадеев: Первая мысль была: "Ой, какая маленькая!" Я до этого слышал о ней много всевозможных историй и был готов к тому, что сделаем песню - и разойдемся. Меня пригласили сделать для нее одну аранжировку - на "Игру с огнем" Андрея Мисина. Линде очень понравилось, а мне понравилась Линда. Я еще раз убедился, что слухам верить нельзя. Я был просто очарован этой девочкой, маленькой, но очень умной.

Я. Л.: А что это за «всевозможные истории»?

М.Ф.: Не очень хорошие отзывы, так скажем.

Я. Л.: Как о певице или о человеке?

М.Ф.: И то и другое. Но я увидел обратное. Это доказывают сейчас стадионы, которые она собирает. Люди падают в обмороки на концертах... Мне все равно, кто что говорит. Это мой друг, ясно? И я буду о нем говорить только хорошо.

Я.Л.: Многие артисты считают, что негативная информация – это хорошая реклама.

М.Ф.: Мне плевать на рекламу. У нас другой подход — грамотный, просчитанный. Мы делаем очень интересные вещи, которые здорово запоминаются. Есть одна фишка, ее никто не может понять. Ни одно слово не вылетает просто так. Вы видите, Линда не мелькает постоянно по телевизору, но о ней все говорят. У меня нет больного самолюбия. Нет этих проблем - показали по ТВ, не показали... Да я рад, что могу по улицам ходить спокойно и никто на меня не смотрит. Так тяжело быть артистом, на самом деле. Сидеть взаперти... Нет, ну было бы глупо говорить, что я себя не люблю. Люблю, и достаточно сильно, хотя и вижу в себе колоссальное количество недостатков.

Я.Л.: Например?

М.Ф.: Например, не могу скрыть свое настроение... Но зато я умею кататься на коньках. У меня был друг, который говорил: "Это плохо, и это тоже, но зато я умею кататься на коньках!" Все, отличный парень сразу!.. Шутка. Ненавижу коньки и лыжи. Вообще предпочитаю восточные физические культуры. Не люблю надуманности. Я пришел к вам на интервью в трико, потому что мне так удобно. Я так хочу.

Я.Л.: Какие качества вы цените в людях?

М.Ф.: Только одно - искренность, все остальные меня не волнуют. Причем искренних людей - масса, они просто надевают маски. Мы все дети, когда нам говорят о страшных и непонятных вещах. Мы становимся теми, кто мы есть на самом деле. Так зачем что-то на себя навешивать? Голым пришел - голым уйдешь. Говорят, Бог дает сверх меры. Возьми меру!.. Если человек искренен, значит, он добр, значит, он счастлив.

Я.Л.: А музыка?

М.Ф.: Она меня не напрягает. Она есть, и все. Это не натужно, это состояние души. Мне смешно, когда говорят: "Да, это попытка..." Типа, пучатся люди. Да радоваться надо, что кто-то пытается делать качественную музыку!

Я.Л.: «Ножницы» похожи по стилю на «Ворону»?

М.Ф.: Ну, это та же рука.

Я.Л.: Рука мастера?

М.Ф.: Я считаю, что да. Там не будет ничего особенного, простая музыка, обычная. Качественный андеграунд, такой, каким он должен быть.

Я.Л.: У вас это будет первый качественный альбом?

М.Ф.: Первый после "Вороны". До "Вороны" мне не нравится ничего, даже "Песни Тибетских Лам". Я тогда был еще мальчиком совсем.

Я.Л.: А сейчас?

М.Ф.: А сейчас уже зрелый дядька.

Я.Л.: Сколько времени прошло между этими двумя состояниями?

М.Ф.: Три года.

Я.Л.: Что же произошло?

М.Ф.: Я не могу сказать. Это очень серьезно.

Я.Л.: Что заставило вас запеть?

М.Ф.: Это сугубо семейная тема. Вообще, все, что со мной происходит, связано только с моей семьей. Больше меня ничего не волнует.

Я.Л.: Поэтому вас не видно-не слышно на светских мероприятиях?

М.Ф.: Я не хочу ходить туда, где мне неинтересно. Да им всем неинтересно на самом деле, это обычный кич. Самолюбование, пафос. Целуются, обнимаются, чего-то рассказывают друг дружке... Для меня это бред полный. Я бывал там несколько раз, по молодости, когда мне еще Сергей Крылов помогал, водил на всевозможные презентации. Если бы я всех хвалил, целовался-обнимался, я был бы отличным парнем. Обо мне говорили бы как о потрясающем музыканте. А я заставил их говорить то же самое, но другим способом: я делаю качественную музыку. Люди напрасно думают, что народ — дурак. Народ-то умнее нас, он любит и Сила, и "Пинк Флойд". Я сказал Линде: "Никогда не проси, чтобы тебе хлопали. Пусть зрители делают это сами, когда хотят. Это и будет твой успех". Она слышит, как взрывается зал, и она счастлива. "Я вас не слышу, не вижу..." Артист просит, чтобы ему похлопали. Это ли не маразм?

Я.Л.: Вы собираетесь снимать видеоклипы на «Ножницы»?

М.Ф.: Посмотрите на меня. Я должен привести себя в порядок!

Я.Л.: В смысле?

М.Ф.: В смысле внешности. Чтобы я не выходил вот с таким пузом. Меня раздражает моя внешность, бесит просто, и я не хочу, чтобы она бесила всех остальных.

Я.Л.: То есть клипов с вами не будет?

М.Ф.: Это будет что-то другое, какая-то фишка опять. Но без моделей - модели отменяются! Посмотрите им в глаза, они же пустые! Человека красят только глаза, а не носик, губки или рубашечка от Кардена. Вот Эрик Клэптон. Сидит в простой футболочке, с гитарой. Нету короны золотой, и замок свой он с собой не принес. Но глаза! Океан!.. Меня раздражают люди, у которых лица ничего не выражают. Вообще.

Я.Л.: Какого человека вы могли бы назвать своим врагом?

М.Ф.: Глупость - вот враг. Ничего более страшного нет.

Беседовала Яна Лепкова