Из Интернета, конец 2004

ЛИНДА: «В «КОРЧМЕ» ВСЁ НАСТОЯЩЕЕ, ОТ КАЗАКА У ВХОДА ДО УКРАИНСКОГО БОРЩА»

«В «Корчме» чувствуется дух страны, кухня которой представлена. Мне очень нравится, когда заведение старается воплотить именно атмосферу той местности, откуда оно происходит. Это удается очень немногим здесь у нас, над этим надо долго и тщательно работать»

Несмотря на подчеркнуто холодный имидж, для нашей эстрады Линда неожиданно стала секс-символом.

По ней хочется выстраивать жизнь духа и равняться во всем: в музыкальных пристрастиях, ощущениях, манере держать себя на людях, даже в одежде. После разговора с ней становится ясно, почему после разрыва певицы с Максом Фадеевым музыканты предпочли остаться с ней. Линда - это психоделическое путешествие во плоти. Вместе с тем, она очень проста и безыскусна в общении, хотя видно, что эта девушка знает себе цену, умна и образованна. Только вот демонстрировать себя вне сцены Линда не любит. По ее версии, она просто проходит свой путь. Сейчас вот - определенный его отрезок под названием "Атака" - это последний альбом певицы, композиции с которого врываются в чарты.

- Вы похожи на инопланетянку. Я знаю, вы родились в казахском поселке Кентау, где вокруг медные рудники... Может быть это влияет на ваш странный имидж?

- У меня бывают вещие сны. И пару раз они что-то нехорошее предотвращали. Если б однажды меня не послушали и мы бы поехали всей командой в одну поездку - сейчас бы уже здесь не сидели. За несколько дней до этого я увидела ужасную катастрофу во сне, и мы отказались ехать в то место. А потом узнали, что там случилось наводнение и погибли люди... Бывает, что тревога и внутреннее беспокойство - это толчок к чему-то. Некая сила, которая ведет тебя. Любая экстремальная ситуация дает возможность понять, что есть белое и что - черное. Любая депрессия приводит к витку чего-то хорошего. Что касается меня, все вещи в жизни происходят сейчас спонтанно, я действую по первой реакции. Да, я родилась и выросла в странном месте - и никогда не теряю духовной связи с той атмосферой, где выросла. Там была свобода.

- По вашему имиджу можно подумать, что вам близок буддизм или какие-то эзотерические практики. Вот, я гляжу, у вас в студии амулеты везде разбросаны... Помогают музыку сочинять?

- Для меня нет никакой четкой привязки к какой-то религии и вере. Главное - то, что есть в сердце. Есть одно целое, одна энергия под названием Любовь, и надо пытаться чувствовать в соответствии с этим. А мои перерожденческие ощущения - это просто обретение Мечты: ведь когда человек мечтает, он в позитиве.

- Первый этап вашей звездной славы давно закончился, за ним последовало долгое затишье. А сейчас снова взлет - с чем это связано?

- Я понимаю, вокруг темы Макса Фадеева всегда начинает крутиться разговор... Понимаете, когда мы вместе начинали, все было настолько тепло и искренне, я так любила то, что мы делали! Тогда наши человеческие отношения складывались, как мне казалось, прозрачно, с любовью. Но потом что-то изменилось, на что-то открылись глаза. Потому пауза, которую мы взяли после "Плаценты", последнего совместного с Фадеевым альбома (1999 год), была продиктована буквально физической необходимостью отойти от этого. Ситуация была такая, что невозможно говорить. Это было, и это умерло. И дай Бог, чтобы это не вспоминалось. Но я довольно часто слушаю наши старые альбомы - "Песни тибетских лам", "Ворону", и даже помню запахи, которые тогда присутствовали. Ощущаю все то тепло - и мне от этого уютно. Я не вычеркиваю то время ни в коем случае из моей истории. Ведь все делалось с большим сердцем - я хочу так думать и буду, даже если это было не так. А потом возникла физическая потребность делать что-то новое. Мы нашли свое музыкальное пространство, свою форму. И последний альбом "Атака" - это то, какие мы сегодня: наши мысли, реакции, контрасты, противоречия.

- Сначала этот альбом должен был называть "Пуля". Почему же в результате целая "Атака", с кем воюете?

- Ну, "Пуля" - это ведь довольно банально. А тут я начиталась японского философа Шикамацу, он рассуждает о вещах, которые происходят с человеком в разные периоды, на которые уходит его энергия. Там сказано об "атаке" (ударение на последний слог): это гармония человека в разных состояниях, печаль его, любовь его, его открытость, его незащищенность в разные минуты, его реакции. Мне кажется, наш альбом именно из этого состоит. Реакции: от маленького восторга до глобальных тем, наполняющих сейчас жизнь - взрывы, дикое насилие, извергаемое не только людьми, но и самой природой. К сожалению, здесь сейчас нет энергетики любви: здесь злость, люди оцениваются по тому, кто богаче, кто какие машины имеет, какие дома... Вся энергия направлена на создание безудержной материальной уверенности в себе. Нас это задевает, и мы, может поверхностно, но именно об этом говорим в "Атаке".

- Линда, как вы относитесь к тому, что Макс Фадеев стал одним из создателей "Фабрики звезд"?

- Для меня Фадеев остался только тем, ранним, которого я знала. После "Вороны" и до сегодняшнего дня это совершенно для меня другой человек, с совершенно другим потенциалом и с другой историей... А вообще интересно наблюдать, как в человеке борется светлое и темное. Время все расставило на свои места. Самое приятное, что как 10 лет назад на наши концерты ходили 13-17-летние подростки, так и сейчас приходят 15-17-летние. Значит, это сегодняшнее потерянное поколение все же готово к более серьезной музыке.

- Думаете, оно совсем потерянное?

- Конечно, его же специально убивают этой жвачкой приторных "Фабрик". Впрочем, говорить о "Фабрике" сейчас уже просто неприлично. Я на "ФЗ" не пойду никогда в жизни. Это принципиально. Мне на каком-то телешоу предложили вручить билеты победителям конкурса - на эту самую "Фабрику". Я даже от такого отказалась.

- Хорошо, а каких музыкантов вы любите больше всех?

- Из наших? Не знаю даже. Виктора Цоя, наверное. А вообще мой кумир - Бьорк. Ее обожаю. Позапрошлым летом был судьбоносный момент - она приехала в Москву. Я очень захотела с ней поговорить. А Бьорк - человек очень закрытый, и нам сразу сказали: если энергетически что-то не совмещается, она ни с кем не встречается. Но попросили передать наши записи: послали треки "Цепи и кольца", "Страх", "Агонию", "Беги". И ответ пришел мгновенно: она согласна встретиться. После концерта в "Олимпийском" мы зашли в гримерку: она продолжала там танцевать босиком... В гримерке за вертушками стоял диджей, аппарат эдак киловатта на два, и вся команда продолжала колбаситься, какие-то национальные танцы свои кружили... Я даже спела там с Бьорк вместе. Скинула ботинки и тоже танцевала с ними босиком. Бьорк опять меня поразила: очень странная, с та-а-аким взглядом, с удивительно легкой и теплой энергетикой.

- Так вы все же не странная депрессивная девушка, какой кажетесь на эстраде, а обычный живой человек?

- Конечно, я обычный человек, живущей самой обычной частной жизнью. Да, я не член тусовки - это точно. Не люблю бывать в общественных местах, ни с кем из "лиц телеэкрана" не дружу. Но и затворнический образ жизни не веду. Видите, со мной все время люди, мои друзья - музыканты.

- В каких ресторанах вы бываете? Какую кухню предпочитаете?

- В основном, японскую - это моя еда. Но в Москве нет аутентичных японских ресторанов, тут моря рядом нету (смеется). Так что, ну, бывала во всяких. Сейчас очень редко выбираюсь, в основном, на гастролях.

- А в "Корчме" были хоть раз?

- Да. Вы знаете, этот ресторан как раз аутентичен, и там чувствуется дух страны, кухня которой представлена. Там все настоящее, от казака у входа до украинского борща. Мне очень нравится, когда заведение старается воплотить именно атмосферу той местности, откуда оно происходит. Это удается очень немногим здесь у нас, над этим надо долго и тщательно работать. Но вообще я очень не люблю публичности, так что предпочитаю закрытые заведения. А, вот мои музыканты мне подсказывают (слышится мужской голос из соседней комнаты) - да, они любят "Корчму", один из самых любимых в Москве ресторанов. Вкусно, недорого, отличное обслуживание.