Ханхарр, водивший Ревана по улицам Нар Шаддаа, тоже с восхищением разглядывал мечи. Волновали его не понты, вычеканенные на лезвиях, а металл, из которого они были выплавлены. Эх, хорошо бы ему эти мечи заполучить и наделать из них... жевачек для своих вучьих зубов! Ведь не знает ситх, что надурили его: металл этот годится разве что на ложки, да на кашииикские жвачки. Алюминий...

Собрался было Реван в кантину, дабы оторвать от пьянки сотоварищей, чтобы к бою были готовы, и тут видит: у его попутчика шерсть дыбом встала, а глаза заискрились, как неисправный гипердрайв. Смотрит вуки куда-то на другую сторону улицы, и зубы скалит. Только ситх спросить хотел, чё за понты - Ханхарр галопом помчался туда, и через несколько секунд уже таскал за косу какую-то рыжую тётку с голым животом. Пока Реван бежал туда, она зарядила Ханхарру в рожу яркую световую ракету из наручной ракетницы, на что тот дико заревел и дёрнул к глазам свои руки вместе с её косой. Коса осталась в его когтях, а женщина с остатками рыжих волос, сверкая пятками, скрылась в ближайшем уличном лифте.

- Фигасе, тушканчик мохнатый! Кто эта шмара?

- "Это мои проблемы", - ответил вуки на своём языке, - "Не парьтесь попусту. Я кошка, а это моя мышка".

- Мышка... Гы...

Добрались они до кантины. Слышат шум и крики. Ханхарр наотрез отказался заходить, оставшись ждать в коридоре. Реван пошёл сам, и в кантине его встретило бурное веселье: пьяные Миссия с Кандеросом уже успели драку замутить! Летят стулья, стаканы, тела; дым коромыслом... Бармен забаррикадировался в бронированном ящике под стойкой. НК-47 с наслаждением отстреливает ещё не успевших убежать посетителей. Миссия, яростно ревя, аки вуки, наколола на кончик вибромеча нечто крысообразное и махает им над головой:

- Она меня в пазаак обыграла! МЕНЯ!!!

Когда в помещении уже не осталось живых, кутёжники пришли в себя:

- О! Шеф пришёл! - пьянючим голосом изрёк Кандерос и шлёпнулся на задницу, роняя винтовку.

Кандеросу, несмотря на все его пьяные усилия, сначала не удавалось подняться с пола; Миссия взвалила его на плечо (на самом деле являвшееся протезом), и вынесла из кантины, переступая через валявшиеся трупы. Чувствуя себя неудобно на твёрдом, как камень, обляпанном чужой кровью плече наёмницы, Кандерос скатился с него и поковылял сам, путаясь в реальности и собственных ногах, ещё более раздражая и так сердитого Ревана.

Пришли на корабль, ждут, ждут... Уже и бухло купленное кончилось, уже и проспались все бухавшие, а Сайона с Нигилюсом всё нет. Уже и скучно всем стало. Сидят на шаттле, в пазаак режутся. Но тут - звонок с Левиафана. Ёлы-палы, как всё повернулось-то! Лохи сами на связь вышли, и выходит теперь, что больше не лохи они! Ведь летят сюда Рваный и Череп! И сами бесстрашно заявляют: на корабле у них - полные отсеки наличного бабла!!!